И мне приснился сон...

И мне приснился сон…

Однажды я задумался о том, что такое культура речи современного человека, школьника. В моей голове кружились разные мысли. Я пытался их ухватить и выстроить в какую-то стройную «линию», но они ускользали, оставляя только тонкий след. Я не заметил, как уснул. И мне приснился такой сон. В совершенно легком и невесомом теле я мог перемещаться на большие расстояния. Люди, которых я встречал, тоже были полупрозрачные. Я даже не могу сказать, что они имели тела. Но вот что они имели, так это цвет, яркость. Я перемещался, как будто парил, и встретил группу ребят. Издалека они выглядели серыми фигурами. Они по очереди открывали рты в разговоре. Вместо звуков изо рта у них вырывались небольшие облачка, которые тоже были серого цвета. Выходя изо рта, они сразу же таяли в воздухе, как будто бы их не было. Ребята не делали больше ничего. Создавалось впечатление какой-то бесполезности. Я к ним приблизился и понял, что они болтали ни о чем. И то, что каждый из них рассказывал, было не интересно ни рассказчику, ни его друзьям. Они просто проводили время. Потом мое внимание привлекла другая группа. Это была более живая группа. В ней отмечалось какое-то движение. Их периодически окутывали клубы дыма, которые время от времени рассеивались. Я оказался поближе и увидел еще более интересную картину. Ребята тоже по очереди открывали рты, но изо рта у них появлялись не серые облачка, а паучки и какие-то неизвестные мне насекомые. Эта гадость была агрессивная. Они кидались на оппонентов своего хозяина, как будто хотели их укусить. Долетали до человека и начинали таять, оставляя грязный след, как на своем хозяине, так и на том, кто его слушал. Это выглядело мерзко. Казалось, что все испачкались в чем-то отвратительном. Оказавшись совсем рядом, я понял, что они матерятся, ругают кого-то, кого среди них не было. Мне стало неприятно, я поспешил покинуть эту компанию. Отдаляясь от них, я случайно наткнулся на других ребят. Нельзя сказать, что они были одинаковые. Отличали их только яркие цвета. Одна девочка была в небесно голубом облаке. Она даже не открывала рот. А облако, как шлейф, окружало ее. Я понял, что она не разговаривает, а думает о чем-то хорошем. Рядом стоял мальчик, у которого было очень игривое настроение. Он так и светился маленькими молниями. Они были разноцветными: красными, желтыми, оранжевыми. Они, как маленькие змейки, кружились около его головы, перемещались к шлейфу девочки, путались в ее шлейфе и, как будто угасали, сверкнув напоследок ярко зелеными глазками. Мальчик явно был в хорошем настроении, хотел поделиться им с девочкой. Но ее спокойствие охлаждало его пыл. Поодаль находилась другая девочка, которая смотрела на серую группу мальчишек. Она была похожа на японскую сакуру – вся в облаке белых лепестков в розовой дымке. А у головы ее была радуга. Я заинтересовался, о чем думала эта девочка. Приблизившись, я понял, что она жалела «серых» мальчишек. С этой группой мне захотелось заговорить, но первая девочка опередила меня. И белые голуби полетели к резвому мальчику и сочувствующей девочке. Она рассказывала ребятам о поэзии Пушкина. Она читала его стихи. Вдруг голубой цвет поменялся на розовый и постепенно перешел в ярко красный. Она волновалась. А потом цвет стал меняться в обратном порядке. Она читала свои стихи. Яркость резвого мальчика сначала стала исчезать. Он внимательно вслушивался. А когда заговорил, солнечные лучики дотрагивались до его собеседницы. Он хвалил ее творчество. Делал это искренне, заинтересованно. Мне так понравилась эта группа, что я не хотел от нее уходить. Но внезапный ветер унес меня из этого места, и я проснулся. Эти картины поразили меня. Я пытался понять, почему именно мне приснился такой необычный сон. Наверное, потому что я думал о культуре речи. И мое воображение показало мне, как выглядит общение тех, кто любит русскую речь и бережно относится к русскому слову. И тех, кто использует свой дар – умение говорить на русском языке, бесполезно или для выражения гадких мыслей. Вот если бы все дети на земле увидели себя в таком месте! Я думаю, что желающих коверкать и ломать русскую речь, использовать бранные слова, просто бы не осталось. И самый «крутой» школьник, ощутив мерзость тех насекомых, никогда бы не захотел испытать это опять.